В конце тридцать первого декабря две тыщи девятнадцатого пьяненький Аутлуков в костюме деда Мороза устало топал вверх по лестнице. Самое неприятное было, что надо открыть одну дверь, потом другую, пройти по балкону, открыть третью дверь, потом четвертую и так на каждом этаже, а двери грязные, неприятные, изрисованные неприличными надписями и измазанные непонятными субстанциями. Так-то в этой двенадцатиэтажке есть лифт, но, в нем заснула группа обкуренной молодёжи и Аутлуков не рискнул выбрасывать их из лифта в одно лицо. Он целеустремлённо перешагивал через мусорные мешки у мусоропровода, бомжей у батарей и говно и пустые бутылки везде.
- Сука, - думал он. - Как же это всё задолбало. Когда же всё это кончится. Этот мрачный, унылый нескончаемый застой, это грёбаное безденежье, это отсутствие работы... Мало работы, отсутствие даже перспективы в сколь-нибудь обозримом будущем найти нормальную работу. Я, блять, немолодой уже человек с высшим образованием, вынужден на старости лет работать клоуном у пидорасов, лазать по этим долбаным зоопаркам и дарить шоколадки малолетним ублюдкам, которые с бОльшим удовольствием приняли бы косяк или тюбик клея "момент"...
Дом был большой. Двенадцатиэтажка - малосемейка. Вроде, самый центр города, рядом с городской администрацией, но, заселён людьми с самых нижних ступеней социальной лестницы. Несколько тысяч жителей, и нет домофона. Даже подъездная дверь не закрывается и вплоть до третьего этажа на лестницах и в коридорах лежит снег.
На седьмом этаже он ловко увернулся от заточки какого-то укурка и, ударив нападавшего по голове мешком с подарками, а, затем, валенком по рёбрам, проследовал дальше. Затем его несколько этажей преследовала бухая полуголая тётка неопределённого возраста. К счастью, она встретила знакомого соседа и осталась с ним. Нужный этаж встретил Аутлукова звенящей тишиной. Не всхлипа, ни скрипа, ни, даже, мышиного или тараканьего топота. Пройдя мимо одиннадцати или двенадцати дверей, он нашел, наконец, нежную квартиру. Дверь была в извёстке, не смытой лет двадцать назад после ремонта в подъезде. Вместо номера на ней была приклеена фотография Ксении Собчак. У кнопки звонка Аутлуков, посветив телефончиком, увидел нацарапанную надпись "Великая перезагрузка. Нажми, и всё пойдёт по-другому.".
- Блять. - подумал Аутлуков. - Что значит, всё пойдёт по-другому? Похоже, разыграли меня с этим заказом. По-другому, это, скорее всего, я буду звонить, а мне не откроют. А, если откроют, то, они меня не вызывали. А, если и вызывали, то, не заплатят.
Тем не менее, он поднял руку и нажал кнопку. Потом ещё. Потом ещё и ещё. Никто не открывал. Никто даже не подходил к двери и не спрашивал "кто тама?". Вообще, судя по слою пыли на дверной ручке там, даже, никто давным-давно и не жил. А Аутлуков всё нажимал и нажимал кнопку с надписью "Великая перезагрузка". И всё пошло по-другому...
Сюжет спижжен у
v_29 
Journal information